Трагическая участь кузена Николаса




была фатально определена суровыми пропагандистскими плакатами времен Первой Мировой. Будучи по природе человеком, склонным проводить свои дни, мирно читая у зажженного камина, предпочитавшим жить в деревенской глуши родных баскервильских болот, Николас, возможно, никогда бы и не переступал порог лондонского дома, если бы не регулярно проводимые в столице Британской Империи концерты фортепианной музыки, ради которых наш герой был согласен подвергаться глумливым насмешкам и жестокому обращению со стороны папаши Чарльза, тирана, истерика и лицемера-пуританина.
Не чувствуя в себе призвания служить отечеству, будучи облаченным в солдатский мундир, Николас не проявлял ни малейшего желания отправиться на войну, - более того, реакцию кузена на необходимость вступить в армию и отправиться сражаться с фрицами прекрасно отражал вот этот плакат -



Однако жужжащий над ухом - точно раскормленный шмель - папаша Чарлз, разбрасывающий по всему лондонскому дому заокеанские пропагандистские листовки типа :



"Ничтожество ! Только флот способен превратить хлюпика вроде тебя в настоящего мужчину ! Да ты посмотри - туда теперь даже бабы идут !" - сделал свое черное дело. Николас сдался - не в последнюю очередь благодаря патриотически настроенной кухарке, пересаливающей утреннюю овсянку и подпихивающей - вместо салфеток - наследнику гадких милордов картинки подобного рода -





Разглядывая второй плакат, Николас обнаружил некоторое сходство между изображенным на постере пламенным патриотом и любимым дядюшкой Альфредом, сочетавшим в себе таланты штурмовика борделей, ученого-изобретателя и командира с диктаторскими наклонностями.





Взглянув на тощего точно сельдь племянника, дядюшка Альфред в очередной раз вздохнул : " Моряка из тебя не получится, пехотинцем - не выживешь,




отправляйся-ка, родной, в авиаторы". И прибавил мечтательно : "Это и почетно, и - коли ранят - медсестры относятся к тебе совершенно по-особому..."


Единственными людьми, проводившими Николаса до вокзала, оказались экономка и ее старшая дочь, работавшая горничной в доме папаши Чарлза



Малообщительный Николас оказался в на редкость разношерстной компании : помимо соотечественников, ему предстояло сражаться с немцами, имея в боевых товарищах тяжелых на руку ирландских фермеров, которым сам святой Патрик повелел "мочить фрицев",



дурно воспитанных австралийцев, которые даже кенгурушек призвали,



и - что страшнее всего - разудалых американских пилотов, по-подростковому радующихся выпавшей возможности посетить парижские дома терпимости и радушно звавших кузена с собой.




Но самым кошмарным испытанием, выпавшим на долю печального Николаса, оказалась необходимость сыграть роль посредника в улаживании сложных взаимотношений между дядюшкой Альфредом, некстати влюбившимся в авиаторшу-суфражистку, майором Рэтбоуном, терзаемым тем же любовным недугом, и представителем инспекционной комиссии, призванной расследовать загадочное исчезновение стратегического запаса сыра британской армии...
Даже полученные при припадении самолета ожоги, долгие месяци гаупвахт, тонны перечищенной картошки и десятки отдраенных до блеска самолетов, ломка из-за нехватки морфия и отсутствие человеческой пищи показались пустяком на фоне страстей, разыгравшихся на Западном фронте...