[Phoebe Pyncheon]

Родерик (удрученно) :"Отец требует, чтобы я поступил во флот, а все, что я хочу, - это играть на сцене Королевского Шекспировского театра...но я не могу даже заикнуться об этом, папаша меня проклянет и вновь вырежет все мои снимки из семейных альбомов..."
Джулиус, утешая брата :"Нашел о чем волноваться ! Вот я предал родину, причем дважды. Мое чучело сжигали на Трафальгарской площади, майор Баумайстер заставляет меня литрами пить пиво, после второй Мировой мне светит скамья подсудимых в Нюрнберге, а самое пакостное заключается в том, что меня даже собственная лошадь не уважает..."

@темы: George Sanders, Laird Cregar, fanfiction

Comments

[Addeson]

Братец Джулиус учит родню дурному и не краснеет. Неужели в семействе Роэнов-Мандерстоуков не нашлось ни одного примерного сына, который бы хоть в чем-то порадовал папашу Чарльза?

[Phoebe Pyncheon]

У папы Чарльза было три сына : старший умный был детина (Джулиус), средний сын и так и сяк (Родерик), младший вовсе был дурак (Николас). Это я случайно не "Конька-Горбунка" цитирую ? Так у нас ведь и лошадь присутствует !
Джулиус обожал всяческие темные махинации и почти всегда выходил сухим из воды, Родерик внешностью и габаритами пошел в папочку, но с детства мечтал о сцене, что , разумеется, не находило одобрительного отклика в сердцах родственников, а Николас, живой портрет легендарного предка-злодея, с младенчества был обречен на роль мальчика для битья. Никто, никто не радовал папашу Чарльза, за что он винил распутную супругу Линду.

[Addeson]

И жестоко третировал ее с помощью кофе по утрам? Или жена тоже не доставляла Чарльзу ни минуты покоя и мира?

[Phoebe Pyncheon]

Такая девушка как Линда сама потребует кофе в постель, причем не одну чашку...О мире и покое речи и не шло. Предполагаю, что Линда вышла замуж за Чарльза из корыстных побуждений, но возможно, что она была представительницей аристократической семьи, запятнавшей себя позором, но поскольку дева была прекрасна словно весенний цветок,



то противиться ей было решительно невозможно, так что юный Чарльз и сам не заметил, как угодил в ловушку...

[Addeson]

С годами, взрослея и зверея, юный, обманутый женщиной, аристократический отпрыск постарался отдалить ненавистную, эгоцентричную супругу от воспитания потомства, но старший сын, Джулиус, обманывал его с такой легкостью, что сам Чарльз в нем души не чаял некоторое время; средний сын не мог сосчитать пять плюс четыре пенса и вечно декламировал Шекспира в ванной; младший же, будучи гораздо более развит и умен, чем папочка, пугал его, уж не говоря о внешности, в которой истеричному недо-пуританину виделся зловещий знак, что и свершилось.

[Phoebe Pyncheon]

Маленький Джулиус, кудрявое дитя с невинными голубыми очами, долго радовал родительское сердце - до тех пор, пока в первый же год школьного обучения мальчика не исключили из 29 частных учебных заведений...
Родерик, пугливый и чувствительный точно серна, огорчал отца своей одержимостью театром - но папаша Чарльз надеялся, что британский флот сделает из сына настоящего мужчину...
Николас с его физиономией легендарного распутника и необъяснимыми интеллектуальными запросами умудрялся одним своим видом действовать отцу на нервы, а уж тот факт, что за младшеньким всюду следовали кошки в количестве не менее 3 штук за раз, пугал папашу Чарльза до дрожи в коленях...

[Addeson]

Юный Джулиус организовал концерн по списыванию, торговал шпаргалками и тиранил одноклассников, отбирая у тех еду?
Сначала заботливый отец пытался выбросить кошек и купить младшему сыну другую живность, которая неизменно уничтожалась эгоистичным кошачьим сообществом, а затем позволил малютке Николасу играть с кем угодно, лишь бы реинкарнация милорда больше не терзала его зрение. Так как Джулиус вечно путешествовал по учебным заведениям Англии, Шотландии и Ирландии, а младшенький не подпускал к себе отца, цитируя Торквемаду и немецких философов, весь неудовлетворенный отцовский пыл папаша Чарльз обрушил на бедного Родерика.

[Phoebe Pyncheon]

Юный Джулиус проносил в школу сигареты, джин и шоколад, шантажировал преподавателей и пытался флиртовать с директорскими дочками, коии были старше мальчика ровно в 2 раза. Чтобы отвлечь Николаса от чтения опасных книг, папаша Чарльз решает увеличить учебную нагрузку младшего сына и - в недобрый час ! - нанимает для ребенка учителя музыки, чьи томные глаза и кошачьи усики пробудили бурю эмоций в сердце распутной Линды. Бедняга Родерик был вынужден вставать на рассвете и под присмотром отца ходить на охоту, но всякий раз, целясь в оленя с двух шагов, - промахивался, а при виде окровавленных кроликов, подстреленных папашей Чарльзом, хлопался в обморок...

[Addeson]

Когда Родерик приходил в себя после полутора литров нашатырного спирта и активного побиения по щекам, братец Джулиус немедленно рассказывал ему обо всем, что видел в гостиной в отсутствии папаши, отчего бедняга Родерик впадал в лихорадочные судороги, приводя в ярость отца семейства, и без того обозленного поведением единственного сына, которым он может беспрепятственно помыкать. Уроки музыки, тем временем, становились все дольше и протяжней - малыш Николас во время их проведения неизменно бродил в коридоре, окруженный сочувственными животными...

[Phoebe Pyncheon]

К счастью для Родерика, большую часть юности братец Джулиус провел, пытаясь увильнуть от необходимости получить школьный аттестат, ввиду чего дома объявлялся нечасто. Однажды учитель музыки позабыл запереть дверь классной комнаты, и малыш Николас, уже отчаявшийся когда-нибудь выучить ноты, радостно влетел в помещение...Чудовищное зрелище предстало его невинным детским очам : родная матушка Линда в страстных объятиях преподавателя, почему-то забывшего надеть брюки...

[Addeson]

Озадаченный непознанным, малыш Николас набрал номер дядюшки Альфреда, который - как он знал - был крупным специалистом по науке. Выслушав мрачный рассказ о происшествии, дядюшка Альфред подкрутил свой рыжий ус, несколько раз прервал повествование тягучими и многозначными междометиями, после чего объяснил поведение учителя невинным экспериментом, который тот решил провести над леди Роэн. Когда юный наследник братца, наконец, положил трубку, дядюшка Альфред схватил портативное записывающее кино-устройство, оделся в черное, прикрыл лицо - чрезмерно узнаваемое в радиусе ближайших 500 миль - элегантной маской, поправил галстук-бабочку и сообщил неженатому студенту-ассистенту, что сегодня вернется с познавательным документальным фильмом.